Алеся Сергеенко – жена политзаключенного Максима Сергеенко, которому дали три года за «куклы» чиновников и Лукашенко. В этом тексте она рассказывает, через что приходится проходить женщине, чей муж был репрессирован за свои убеждения.

На сегодняшний день статус политзаключённого получили 659 человек. 659 семей ждут своих близких домой. Семья Максима Сергеенко – не исключение. Об уголовном деле Максима мы писали ранее.

На данный момент бывший водитель «скорой помощи» отбывает наказание в исправительной колонии №1 в Новополоцке. Дома его ждут жена и маленький сын. MSPRING.MEDIA поговорил с супругой Максима, Алесей, и узнали, с чем приходиться сталкиваться семье, которую разрубил на две части режим Лукашенко.

СИЗО ВСПОМИНАЕТ С УЖАСОМ

Максим в письмах пишет, что в новополоцкой колонии как в армии – приходиться гладко бриться, застёгиваться на все пуговицы. В ИК-1 к политическим всегда больше внимания, чем к обычным сидельцам.

Зато кормят там лучше, чем в могилёвском СИЗО, пишет в письмах Сергеенко:

«Как мало нужно человеку для счастья – сначала всё отнять, а потом выдавать всё маленькими дозами», — рассказывает он в одном их писем. Он говорит, что СИЗО в могилевской тюрьме вспоминает с ужасом: в колонии легче, можно видеть небо и солнце.

Мужу в ответ Алеся пишет очень деликатно. Говорит, что цензура строгая, поэтому старается больше шутить и ободрять мужа.

«У НАС ЕЩЁ ТОЛЬКО НАЧАЛО»

После того, как забрали мужа, говорит Алеся, она стала более сентиментальна, дома всё напоминает о нём. Порой плачет, но никому это старается не показывать и не жаловаться. В семье Сергеенко это не принято. О Максиме Алеся отзывается как о сильном человеке, от которого тоже никогда не слышно жалоб.

Максим и Алеся Сергеенко в Могилеве

— Однажды мы смотрели какой-то военный фильм и Максим спросил меня, что бы я делала на месте жён солдат, если бы он ушел на войну. Я ему ответила, что куда иголочка – туда и ниточка, даже если бы тебя увезли на Колыму, мы бы доехали и туда, — вспоминает Алеся.

Алеся говорит, что Максим человек целеустремлённый и всегда идёт до конца:

— После дня Х, когда всё началось, я уже понимала, что он не сможет молчать. Когда он увидел, что происходит в Могилёве, он был шокирован. Проезжая на велосипеде, Максим видел эти зачистки в центре нашего города. А когда смогли в интернете увидеть, что творится в Минске, мы не могли понять и принять – как такое может быть. После этого он не мог ничего не сделать, говорил мне: «А кто, если не мы? Это не ради нас, а ради свободы наших детей»

За Максима Алеся боялась, но всегда его поддерживала. Единственное о чём она просила мужа – это помнить о семье. Оба они считают, что насилие неприемлемо ни с одной, ни с другой стороны.

УСПЕЛ ОТПРАЗДНОВАТЬ ПЕРВЫЙ ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ СЫНА

— После того, как 24 ноября Максима задержали на 72 часа, и когда он вышел до суда, мы каждую минуту были вместе. Больше ничего не хотелось. Успели отпраздновать первый день рождения сына. Эти пять месяцев, пока он был дома, дали нам возможность подготовиться. Хотя, как к этому можно подготовиться, это невозможно, — рассказывает жена политзаключенного.

Судебный процесс по уголовному «делу кукол» проводили не в Могилеве — обвиняемых доставляли в Круглянский районный суд. А потом и вовсе закрыли процесс. Но все равно на каждое заседание семья Сергеенко ездила вместе. Только на одно или два, говорит Алеся, попасть не смогла. Ждали на улице, под зданием суда, если можно было возле зала заседаний что-то услышать, подходили и слушали.

— На последнем заседании, когда выступали адвокат и обвинитель, мы с сыном были на улице, рядом с судом. Мне пришло смс от мужа, что прокурор просит пять лет. У меня волосы встали дыбом и как будто кипятком обдали. Я уточнила у Максима, через сколько они закончат и за это время отошла, выплакалась, привела себя в порядок. Я должна была встретить его с улыбкой. Домой ехали молча, даже сын молчал. До понедельника, эти два дня, мы был только вдвоём. Никого видеть и разговаривать не хотелось, даже на шашлыки сходили. А в понедельник я сложила ему сумку и поехали на суд. Там успели ещё вместе побыть, с сыном он побыл и уехал, — вспоминает период суда Алеся Сергеенко.

«ДЛЯ НАС ОН ПРОСТО УЕХАЛ»

По её словам, она до сих пор не может говорить, что «Максима посадили».

— Максим для нас просто уехал. Хочется думать, что ненадолго. Возле СИЗО там все как одна семья, мне очень помогали – пока бумаги заполняю, с сыном и поиграют, и поносят, чтобы мне хоть минутку выдохнуть. Максим когда уезжал, всё думали, что сын начнёт ходить, а он всё не хотел. Максим уехал и через две недели Глеб пошёл, — рассказывает Алеся.

На вопрос, каким Алеся видит будущее, она уверенно отвечает – конечно же светлым.

— Когда муж спросил, что будет, если ему дадут пять лет, я сказала – что значит будем ждать пять. Дадут десять – будем десять. У меня никогда даже вопрос не стоял – ждать или нет. Да, конечно, безумно тяжело, особенно в моменты, когда всё сразу летит. Посидела, подумала как жить дальше, собралась и почистила канализацию, поменяла охлаждающую жидкость и масло в машине. Я всегда была у Максима ассистентом и много чему научилась (смеётся). Кто-то скажет, наверное – это же так сложно. Нет, не сложно, когда ты любишь своего мужа и видишь будущее только с ним. Как бы тяжело не было, я стараюсь об этом не думать. У нас всё ещё будет, — уверена Алеся.

Женам и мамам, которые оказались в такой же ситуации, как и у неё, Сергеенко советует  находить для себя смысл во всём, что делаешь. Главное – понимать, что заключенным в колонии гораздо тяжелее, чем их родственникам на воле.

— Мы здесь, видим небо, солнце, наших детей, а они не могут. Только в письмах почитать, и то – не все отдают. Нужно понимать, даже если в пылу что-то скажет, обидит, то не надо обижаться, нужно уметь понимать. Надо себя успокаивать, что это наш путь и мы дойдём по нему до конца. Я не думаю, что ждать надо столько-то лет, ставлю себе задачи на месяц, так легче, — советует жена политзаключенного.

МЫ ДОЛЖНЫ БЫТЬ СПЛОЧЁННЫМИ ТУТ

По словам Алеси, она видит, что людей в такой же ситуации, как она, сейчас стало очень много. Приходя в могилевское СИЗО, Сергеенко часто сталкивалась с растерянными жёнами заключённых. Этим людям обязательно надо помогать и быть рядом, уверена девушка:

— Прихожу, вижу, что стоит и не понимает, что нужно делать, что тут к чему. Я подходила, помогала, хотя и была с маленьким сыном. Но не помочь людям в такой ситуации нельзя. Мне тоже помогали ведь. Спасибо отдельное маме Сергея Скока [ещё один политзаключенный из Могилева, получивший 3,5 года колонии по «делу кукол»], она очень поддерживает. Нельзя замыкаться в себе. Если наши близкие там, мы должны быть сплочёнными тут.