Предполагаемых бунтовщиков решили перевести отбывать наказание в условиях крытой тюрьмы. Могилёвский журнал о правах человека MSPRING.ONLINE решил разобраться, как развивались события
19 июля. Саша Минько. Могилев
Внимание! При использовании или перепечатке данного материала в других Интернет-источниках, упоминание сайта mspring.online с гиперссылкой на оригинальный текст обязательно в первом абзаце!
В ночь с 3 на 4 ноября прошлого года в соцетях появилась информация о том, что заключённые исправительной колонии №22 «Волчьи норы» под Ивацевичами устроили протестную акцию из-за невыносимых условий содержания, созданных администрацией, и резкого увеличения количества дисциплинарных взысканий за правонарушения, которые они не совершали. Просочилась информация о том, что осуждённые заблокировали двери в отрядах и потребовали встречи с начальником Департамента исполнения наказаний (ДИН).
Протест начали два отряда, требовавшие не вывозить из колонии представителей криминального мира со «статусами», но быстро акцию поддержали практически все сидельцы. В ответ на территорию колонии зашли спецвойска МВД, однако до физического столкновения дело не дошло.
А БЫЛ ЛИ БУНТ?
Представители Управления ДИН по Брестской области, как могли, пробовали опровергнуть эту информацию. Но буквально через десять дней после инцидента государственное информационное агентство БелТА срочно опубликовало хвалебную статью о прекрасных условиях содержания в «Волчьих норах», что может свидетельствовать о наличии проблемы.
Позже из анонимных источников стало известно, что конфликтную ситуацию разрешил начальник колонии Андрей Квашевич. В колонии улучшилось медицинское обслуживание, регулярно стал работать отдел цензурирования почты и главное — власть зама по режимно-оперативной работе (РОР) Валентина Столяра была ограничена.
Судя по всему, руководством ДИН было решено обратить особое внимание на колонию, специализирующуюся на отбывании наказания за наркопреступления. Были выделены и деньги. Через полгода после конфликта, в нынешнем мае в «Волчьих норах» открыли новую мультифункциональную спортплощадку, которую проинспектировал лично начальник ДИН МВД Беларуси Олег Маткин, встречи с которым требовали осуждённые. Заодно глава ДИН проинспектировал и своих подчинённых.
НЕУГОДНЫХ БРОСИЛИ В ТЮРЬМЫ
Однако эта история сейчас получила продолжение. Стало известно, что после инцидента около 30 человек вывезли из ивацевичской колонии в неизвестном направлении. Паникующим родителям было заявлено, что их детей просто перевели отбывать срок в другие места. Удалось выяснить, что сначала их действительно перевезли группами по 5-7 человек в другие колонии, но, как оказалось, содержали уже в помещениях камерного типа (ПКТ), что означает ужесточение условий отбывания наказания.
К июню нынешнего года практически все они осели в двух местах – в тюрьме №4 в Могилёве и жодинской тюрьме №8. Те узники, которые попали в Могилёв, получили по одному году содержания в условиях тюрьмы, а в Жодино – по три. Кроме того, от родителей стало известно, что некоторым неугодным угрожают преследованием по печально известной статье 411 УК Беларуси «Злостное неповиновение требованиям администрации исправительного учреждения», позволяющей добавлять каждый раз до двух лет срока дополнительно к основному.
Люди, следящие за процессами в белорусской пенитенциарной системе, называют эту ситуацию беспрецедентной карательной акцией. Последний раз такое наблюдалось в 90-е годы, когда милиция не могла справиться организованными преступными группировками, поэтому искусственно создавала ситуации, позволяющие держать представителей криминалитета в тюрьме бесконечно долго.
Родители осуждённых неохотно идут на контакт и готовы рассказать свои истории только, когда ситуация доходит до абсурда. Например, мать осуждённого по статье 328 Владислава Буравцова указывает на то, что в момент противостояния в колонии её сын находился в штрафном изоляторе (ШИЗО) ИК-22. Чисто физически он не мог участвовать в акции протеста заключённых. Не назовёшь его и авторитетом со статусом, ведь парень на момент задержания был несовершеннолетним. Тем не менее, его этапировали из ИК-22 вместе с «бунтовщиками».
В итоге он попал в могилёвскую Тюрьму №4 на один год. Статьёй 411 УК ему не угрожают, поясняет его мать, но теперь он не попадает под амнистию, так как назван злостным нарушителем режима. А дисциплинарные взыскания он получал даже находясь в ШИЗО.
ВСЁ ЖЕ ПРИЗНАЛИ, ЧТО БУНТ БЫЛ
Несколько иная ситуация, но также очень странная, у Егора Лугина. Парню на момент ареста исполнилось 18 лет. Решением суда он был приговорён к 10 годам лишения свободы по части 3 статьи 328 (незаконный оборот наркотиков группой лиц). Парень отсидел 6 лет, из которых три последних года беспроблемно провёл в ивацевичской колонии. Злостным нарушителем стал только в три последние месяца нахождения там.
Проблемы в колонии начались с приходом нового замначальника по режимно-оперативной работе Валентина Столяра. До того, поясняет мать осуждённого Татьяна Лугина, эту должность занимал Юрий Криштопчик, к которому у молодых ребят претензий не было. Однако примерно полтора года назад состав руководства колонии изменился, и сразу же по колонии поползли слухи об отправке части заключённых в тюрьмы.
Егор Лугин отбыл более половины срока и мог задумываться об условно-досрочном освобождении. По амнистии наказание могло быть уменьшено на 1 год. Никаких резонов бунтовать у парня не было, ведь вскоре он мог освободиться. Более того, он работал кочегаром в три смены и на момент конфликта находился вообще в нежилой зоне. Он тоже физически не мог принимать участие в противостоянии.
Тем не менее, зам по РОР Валентин Столяр на всех вывезенных из ИК-22 осуждённых составил одинаковые бумаги. Сначала часть парней, среди которых был и Егор Лугин, отправили в Барановичское СИЗО №6. Но вскоре их перевезли в могилёвскую Исправительную колонию №15. Там родителям удалось встреться с начальником ИК, который поднял личное дело Егора.
Оказалось, что в документах парня фигурировало аж 30 нарушений, совершённых за три месяца. И там же содержалось указание на то, что он принимал участие в бунте в ивацевичской ИК-22. Такие пометки стояли и в документах всех, кто прибыл из «Волчьих нор». В конечном итоге Егор Лугин не остался в Могилёве, а был этапирован в жодинскую Тюрьму №8 на три года.
У матерей осуждённых есть предположение, что таким образом власти стараются уменьшить количество амнистированных. Пока что известно о готовящемся освобождении примерно 45 несовершеннолетних узников из бобруйской воспитательной колонии №2 — они портят статистику, так как из-за них Беларусь нарушает Конвенцию ООН о правах ребёнка. Что же касается взрослых парней, то их выпускать пока не спешат. Кто-то благодаря их делам может получить новые звёздочки и повышение по службе.
*Правозащитникам стали известны фамилии и других осуждённых, вывезенных из ИК-22, однако мы их не публикуем без их личного согласия либо согласия их родственников.
