Дмитрий Дягтерев отсидел семь с половиной лет в могилевской колонии №15. В интервью он рассказал, с чем сталкивается человек по ту сторону колючей проволоки.
22 августа. Могилев-Гомель. Алесь Светлицкий
Наша коллега из Гомеля Лариса Щирякова поговорила с Димой Дягтеревым, который провел 7.5 лет в ИК №15 г. Могилева. После этого он стал активистом правозащитной организации «Таймакт», которая занимается правами человека в пенитенциарной системе. Мы приводим выдержки из разговора с Димой.
Об изменениях в психике
Кому-то нужен месяц, кому-то год на адаптацию. Сегодня общался с человеком, он освободился месяц назад, так вот он говорит, что ему пока дико. Он отсидел 6 лет.
Даже пять лет — это большой срок. Через пять лет человеческая психика меняется. В колониях по всей стране нигде не оказывается нужная психологическая помощь, работа с осужденными. Все анкетирования проводятся для галочки.
О количестве заключенных
Из года в год ситуация разная. Если брать 2010 год, могилевскую ИК №15, то там сидело 2,5 тысяч человек. После амнистии 2012 количество сократилось. В целом, сегодня ситуация плачевная. Колонии переполнены. Много новоприбывших. Они сидят в карантине — это помещение в 40 кв. м., с трехъярусными кроватями. Там узкие проходы. Если человек полный, то ему очень неудобно. Но про него никто не думает.
О воде
Питьевая вода в колонии отсутствует вообще. Только технический вариант. У заключенных плохие зубы, потому чтобы нет витаминов и плохая вода. Есть насос, который якобы качает воду из скважины. Но трубы свое отжили — если набираешь воду в бутылку, то через неделю бутылка становится рыжей. Возможности купить питьевую воду нет. Даже если бы она продавалась, все равно бы никто не покупал из-за ограничений в сумме денег, которую можно потратить. К тому же, не у каждого есть возможность купить. Всего 3-5 базовых можно потратить в тюремном магазине — скорее купят чай и сигареты.
Нужно позволить покупать больше. Людей лишили свободы, но не лишили возможности пользоваться благами цивилизации. Об этом забывают.
О еде
Государство обязывает колонии кормить осужденных в соответствии с нормами. Определенное количество рыбы, мяса. Но эти нормы не соблюдаются даже процентов на сорок. Само качество пищи не соответствует нормам. Есть вещи, которые кушать просто нельзя.
Например дают рыбу в паштете. А что такое паштет? Вырезали кишки, отрезали голову, да и то не всегда, перемололи с костями и мясом. Если вареная рыба, то её варят в чанах. Её часто переваривают и она превращается в тот же паштет.
Когда приезжают проверки, то включается показуха — их кормят в пять-десять раз лучше.
Что касается фруктов и салатов, то редко осужденным дают капусту порезанную с морковкой. В магазине можно купить фрукты, овощи, но цены на них соответствующие. Если человек курит, то он в первую очередь купит сигареты и чай.
Есть разница между летним и зимним питанием. Бюджета, который выделяется на продукты, не всегда хватает. На лето бюджета остается только на перловую кашу. Два-три месяца осужденные питаются исключительно перловкой — на завтрак, обед и ужин. Диетическое питание немного отличается. Если у кого-то ВИЧ, туберкулез, то могут изменить рацион. Но добиться в медицинской части улучшения питания, диетического питания очень тяжело. Если врач выписывает больше диетпитания, то это больше трат для колонии. Тогда руководитель медчасти может получить по шапке от начальника колонии.
Нужно хотя бы изменить способы приготовления пищи. Все повара — это осужденные, хозотряд. У них низкая квалификация.
Нужно изменить подход к формированию бюджета на питание. В начале года дают бюджет на сто человек, а к концу года сидит уже 170 человек. На всех нормального питания не хватает.
О медицине в колонии
Медикаментов нормальных практически никогда нет. Есть какие-то средние лекарства, наши белмедпрепараты, которые оставляют желать лучшего.
Если брать отношение врачей, то оно ужасное. Ты никому не нужен, ты — зэк.
Когда ты уже сильно заболеешь, тогда о тебе начинают заботиться. Плюс все по сезонам. В январе, когда есть вспышки гриппа, могут учреждение закрыть на карантин. То есть никаких кратких свиданий, бандеролей, почты. Начинают болеть все повально. При температуре в 39 градусов тебе могут дать таблетку цитрамона и все — им просто нечего больше дать.
Передать лекарство в колонию возможно со свободы. Но для этого нужно подписать заявление у начальника отряда, у начальника медицинской части. Бюрократия развита хорошо. Тут или болезнь пройдет, или ты уже умрешь.
О работе в колонии
В целом условия труда очень ужасные. Если есть осужденный по 328-ой, “наркоманской статье”, то это будет обрывание проволоки. Нужно обрабатывать, зачищать горы проволоки. За это отвечает Белвторчермет, поставщик. Фактически это рабский труд. В 300 кв. м работает шестьсот человек, нет рабочей одежды. Помещение не отапливается, нет вообще воды нормальной, даже той технической, которая есть в самой колонии. В ней даже руки не хочется мыть, а приходится пить. Ну а потом вытекают болезни — люди работают годами и десятилетиями.
Работать нужно восемь часов. Когда-то больше, когда-то меньше. По режиму все идут в столовую, потом все возвращаются.
Сменить работу можно. Но только если ты не осужден по 328-ой статье за наркотики. Обычно это швейное производство или пилорама.
Одежда заключенных
Летняя и зимняя одежда не очень отличается. Летом это роба и ботинки, так называемые карантинки. Все черного цвета. Ботинки вообще не продуваются, словно кирзовые. И ты в них с самого подъема и до отбоя.
Зимняя — это вместо кепки добавляется шапка-ушанка и добавляется телогрейка. Если человека поддерживают со свободы, то ему присылают носки, подштанники. Куртки не могут прислать.
Это не нормально. Меня лишили свободы, а не социальных благ.
Сама одежда очень холодная. В правилах внутреннего распорядка запрещается, чтобы один осужденный передал одежду другому, даже носки.
Об отдыхе
Выходных нет вообще. Каждый день — распорядок. Нельзя спать больше 8 часов или даже просто полежать. Вне отбоя находиться на кровати запрещено.
Что касаемо отдыха, то есть свободное время с 7 до 9 вечера, в зависимости от колонии. Но ты ограничен передвижениями — в другой отряд ты не можешь сходить без одобрения администрации.
Если есть концерты, то не я не могу на него не пойти. Если не пойду — меня могут отправить в штрафной изолятор.
