Людмила Гершанкова рассказала о поездке на свидание к сыну Игорю, которого приговорили к смертной казни.
30 января. Могилев. Игорь Лозовский. На снимке — судебный процесс над «черными риелторами», июль 2017 г.
Людмила Адамовна побывала на свидании у сына в минском СИЗО №1 22 января. По её словам, сейчас Игорь Гершанков чувствует себя относительно нормально. В основном он занят написанием жалоб в различные инстанции. На днях он послал письмо президенту Республики Беларусь Александру Лукашенко.
— Приговоренные к смертной казни могут написать президенту прошение о помиловании. Однако мой сын отказывается признавать себя виновным в убийствах. Следовательно, просить о помиловании для него тоже странно. Он просто изложил в письме, что с ним делали и как у него выбивали показания, — рассказала Гершанкова.
По её словам, он рассказал подробности того, как появилось признательное заявление об убийствах:
— В апреле 2015 года его сначала подержали в Октябрьском РОВД, где избили. После этого его отвезли в больницу. Все время, пока они ехали, он держал голову в коленях, потому не смог запомнить, в какую именно. Вроде, в городску. Там ему поставили капельницу, дали таблеток. После чего увезли в изолятор временного содержания. Там начался ужас.
Людмила Гершанкова верит своему сыну и утверждает, что кроме обычных сотрудников, из Игоря выбивал показания замначальника криминальной милиции УВД Могоблисполкома Александр Муха.
— Игоря поставили в неудобную позу – ноги широко раздвинули, а руки заключили сзади в наручники. Он потребовал адвоката, за что его начали бить дубинками и ногами. После этого его вновь отвезли в больницу.
Со слов матери, когда Гершанков вернулся оттуда, его направили в камеру №14. Там сидели заключенные, которые начали периодически избивать Игоря.
— Он мне рассказывал, а у меня слезы текли. Когда из камеры опять на допрос доставили, Муха у него спросил, нужен ли ему ещё адвокат и дал ручку и бумагу. Тоже самое, Игорь считает, было и с Бережным, — рассказала мать осужденного на смерть.
Она подала жалобы в городскую прокуратуру и в Управление департамента исполнения наказаний по Могилевской области. Также Людмила Гершанкова собирается пожаловаться руководству УВД Могоблисполкома.
На вопрос, почему сын не рассказывал о тех, кто его непосредственно избивал, раньше, мать отвечает: боялся.
— Пока они находились в Могилеве, он боялся рассказывать даже на суде о пытках, которым его подвергли. Более того, уже после того, как его осудили 22 июля, к нему в изолятор приходили двое силовиков. Это было 25 июля. А 27 июля к нему приходил Анатолий Примачок (начальник отдела по раскрытию преступлений против личности управления уголовного розыска УВД), который посоветовал ему не рассказывать о том, как с ним обращались, — заявила Гершанкова.
Уже на апелляции в Верховном суде в Минске Гершанков заявил о пытках, которым его подвергнули. Впрочем, судебная коллегия не учла эти слова, а дополнительная проверка со стороны Следственного комитета не выявила нарушений силовиков.
В данный момент Людмила Гершанкова ждет ответов из ДИН и прокуратуры. Она надеется, что будет проведена независимая почерковедческая экспертиза. Мать смертника уверена, что она подтвердит тот факт, что Игорь написал заявление под чужим воздействием. Следующее свидании с сыном у неё намечено на 22 февраля.
Игорь Гершанков осужден к смертной казни по делу так называемых «черных риелторов». В июле 2017 года судья Григорий Качалов приговорил Татьяну Гершанкову к 24 годам тюрьмы, а Бориса Колесникова – к 22 годам колонии строгого режима. Ещё двоих человек– Игоря Гершанкова и Семена Бережного – судья постановил отправить на смертную казнь.
По версии следствия, с 2009 по 2015 год «черные риелторы» убивали владельцев квартир, чтобы завладеть их недвижимостью. Была доказана причастность всей группировки к убийству шести человек. Ещё три человека избежали смерти, поскольку фигурантов дела поместили под стражу. Преступной группе вменили совершение и приготовления к совершению убийств, похищение и приготовление к похищению человека, мошенничество, разбой, вымогательство, хищение или уничтожение документов и незаконный оборот наркотиков или психотропов.
