Могилёвская тюрьма №4, СИЗО и арестный дом представляют собой достаточно сложную режимно-хозяйственную систему. В конце мая это унылое здание, когда-то построенное на окраине Могилёва, отметит своё 40-летие.
4 мая. Могилев. Саша Минько. Фото автора
Внимание! При использовании или перепечатке данного материала в других Интернет-источниках, упоминание сайта mspring.online с гиперссылкой на оригинальный текст обязательно в первом абзаце!
Следственный изолятор №4 УВД Могилёвского облисполкома на улице Крупской, 99а был взят под охрану 29 мая 1979 года. Эту дату можно считать днём рождения этого учреждения. Сегодня бывшее могилёвское СИЗО официально именуется Исправительным учреждением “Тюрьма №4” управления Департамента исполнения наказаний МВД по Могилёвской области. То есть, из областного подчинения это здание перекочевало под надзор ДИН МВД.
Впрочем, СИЗО никуда не делось — все его три этажа и дальше используются по первоначальному назначению. ИУ “Тюрьма №4”, помимо административного корпуса, состоит ещё из двух зданий.
Буквой “П” расположен следственный изолятор, рассчитанный на тысячу мест. А рядом, как бы у подножия этой “буквы”, отдельно стоит собственно тюрьма усиленного режима для “первоходов” (осуждённых впервые) – туда попадают нарушители режима колоний, которых отправляют отбывать срок в условиях помещения камерного типа. Тюрьма рассчитана на 200 человек.
Ещё примерно три-четыре камеры отведены под арестный дом, где отбывают наказание приговорённые к трём месяцам ареста. Если учесть, что персонал ДИН составляет, как минимум, 100 человек, общее количество ежедневно пребывающих в этом комплексе зданий превысит 1300 человек. Фактически, это город в городе со своей инфраструктурой, системой общественного питания и транспорта (ежедневно десятки людей этапируются в суд и обратно).
К сожалению, со времен постройки тюрьмы некоторые конструктивные особенности здания не менялись и сегодня нарушают права содержащихся под стражей.
Правозащитники из инициатив, близких правозащитному центру “Весна”, направили 3 мая официальное письмо начальнику тюрьмы №4 с требованием срезать с окон этого учреждения так называемые “реснички” — металлические полоски шириной 5-6 сантиметров, приваренные к решётке с внешней стороны окна под углом 45 градусов. Их предлагается заменить на обыкновенные решётки, обеспечивающие возможность посмотреть в окно.
Из-за таких “ресничек” в камеру не попадает естественный свет. Полумрак, нахождение при круглосуточном электрическом освещении на протяжении многих месяцев, неминуемо приводит к ухудшению зрения арестованных. Это антигуманное средство до сих пор используется в нарушение международных правил. Правозащитники потребовали привести условия содержания арестованных в соответствие с Минимальными стандартными правилами обращения с заключенными ООН (приняты 17 декабря 2015 года резолюцией Генеральной Ассамблеи 70/175).
Минимальные стандартные правила являются общепризнанным эталоном для тюремных администраций по всему миру и должны применяться в ежедневной практике тюремным руководством всех стран, входящих в ООН.
Правозащитники обратили внимание на пункт, касающийся помещений, где живут и работают заключенные. Он предписывает, что “окна должны иметь достаточные размеры для того, чтобы заключенные могли читать и работать при дневном свете, и должны быть сконструированы так, чтобы обеспечивать доступ свежего воздуха, независимо от того, существует ли или нет искусственная система вентиляции”.
Могилёвский журнал о правах человека mspring.online опросил некоторых бывших узников СИЗО и тюрьмы, чтобы узнать их мнение об усилиях правозащитников. Отношение у них двоякое. С одной стороны, они называют “реснички” абсолютным злом – у многих арестантов реально испортилось зрение из-за таких условий отсидки.
С другой – есть маса других проблем, которые остаются нерешёнными.
СИЗО, отмечают бывшие сидельцы, ранее занимало камеры с №1 по 94. Камеры №96-98 были рабочими, там организовано швейное производство. В здании тюрьмы 28 камер и 8 так называемых “тройников” — помещений на три человека. В “тройниках” наиболее жёсткие условия: кровати расположены у одной стены в три яруса, площадь камеры примерно девять метров, в ней есть туалет, стол и лавка, привинченная к полу. Телевизоров, в отличие от других камер, там нет. Лежать на нарах днём нельзя согласно режиму, можно только на них садиться.
Ранее тюрьма занимала камеры с 95-ой по 130-ую. Однако недавно в ИУ “Тюрьма №4”появился новый начальник, который приказал полностью изменить нумерацию.
Впрочем, поменялись лишь цифры, а устройство осталось прежним. Например, мало кто догадывается, что прогулочные дворики СИЗО на самом деле находятся на крыше этого здания, а вот тюремные расположены на улице на первом этаже. Всего прогулочных двориков 10 и площадью они примерно в 15 квадратных метров каждый.
Проходя мимо высокого забора этого режимного учреждения, вы всегда на протяжении дня услышите громко играющее радио. Иногда кажется, что в тюрьме дискотека. Но это не так — оглушительной музыкой охранники глушат возможные перекрикивания арестантов, которых выводят по очереди на прогулку. А их, напомним, примерно 1200 человек. Целый день орущее радио сродни пытке для тех, кто ждёт суда месяцами.
В могилёвском СИЗО никогда не соблюдался требуемый метраж, но зато здесь весьма сносно организовано питание, нормальный душ и ларёк, где можно закупаться два раза в месяц. В последние годы появился даже такой изыск гуманизации, как камера для людей с инвалидностью, оборудованная по стандартам Минздрава – с поручнями, медицинской кроватью и перилами у стола, умывальника и санузла.
Но остаётся самое неприятное место – на тюремном жаргоне его называют “кича”. Это карцер или ШИЗО, куда сажают за неповиновение администрации и нарушение тюремного режима. И если в СИЗО штрафные камеры расположены хотя бы на уровне первого этажа, то в тюрьме они находятся в полуподвальном помещении – в них нет окон, нет вентиляции, там постоянно сыро и холодно, там люди физически ощущают, как каменный мешок отбирает у них здоровье. Если “реснички” на окнах – это просто пытка, то “кича” – это пытка средневековая. Замена решёток это мизер, если вести речь о гуманизации пенитенциарной системы.
