Людмила Гершанкова рассказала об издевательствах над сыном.
5 января. Могилев. Алесь Светлицкий
Игорь Гершанков осужден к смертной казни по делу так называемых «черных риелторов». В декабре 2017 года Верховный суд отказал фигурантам дела в апелляционных жалобах на решение суда Могилевской области. Сейчас спасти Гершанкова и Семёна Бережного от смерти может только президент или счастливый случай.
Гершанков находится в СИЗО №1 г. Минска. Два письма, которые он отправил своей семье в конце декабря, едва ли не единственные, что дошли до адресатов.
Мама Игоря Людмила сказала, что плакала, когда читала записки сына.
— Из могилевской тюрьмы не пропускали вообще ничего. Ни одно его письмо на волю не прошло. Лишь когда его перевели в СИЗО №1 в Минске, там уже дали больше свободы. Я получила письма пару дней назад, но спокойно не могу их читать до сих пор, — рассказала Гершанкова.
Она не может говорить о ситуации с сыном – слишком тяжело.
— С Австрии даже звонили, просили дать комментарий, а я не могу. Игорь тихий и спокойный мальчик, матом никогда даже не ругался. А в могилевской тюрьме постоянно в карцере оказывался по надуманным причинам. Били его. Я ходила к начальнику тюрьмы и прямо в глаза ему сказала, чтобы моего Игоря не смели бить.
На 16 листках в клетку мелким почерком Гершанков рассказывает о том, что творилось во время могилевского периода заключения. Первое письмо он отправил 22 декабря – на следующий день после свидания с мамой. Второе – 26 декабря.
«Если говорить о самом мягком, то не отправлялись мои письма на имя прокурора для отзыва явок с повинной и с сутью действий, благодаря которым эти явки с повинной были написаны, много было разных угроз, много манипулировали семьей и Таней (Гершанковой, осужденной на 24 года по этому же делу – прим. Светлицкий)».
В этом же письме от 22 декабря Игорь Гершанков рассказывает о том, что во время задержания в марте 2015 года он попросил медпомощи, после чего его отвезли в больницу, где врач обещала зафиксировать телесные повреждения. То же самое он попросил 6 апреля в ИВС УВД Могоблисполкома, куда его доставили на время следствия. Если верить написанному, там к мужчине применили физическую силу, чтобы выбить показания. Однако уже в СИЗО №1 заключенный узнал, что никаких записей ни в одном журнале нет.
«Мама! Отец! Но доказать можно, что у меня было много телесных повреждений на 2015 г. с момента задержания. В протоколе задержания от 26.03.2015 я написал об оказании мне медицинской помощи!… Зафиксировано и посещение в мед.часть ИВС УВД г. Могилева датой 06.04.2015, где мне меряли давление, делали укол и сказали, что запишут все телесные повреждения (это уже после явок с повинной), а также когда принимали в ИВС тоже сказали, что запишут все телесные повреждения. А также в ИВС приходил человек и замерял линейкой мои телесные повреждения и заносил их в блокнот».
Главным доказательством насильственного выбивания показаний Гершанков называет отсутствие в материалах дела образцов его почерка прописного шрифта. Заключенный уверен, что из-за этого эксперт не смог сделать верное заключение. Мужчина в письме своей матери утверждает, что он не был замешан в эпизоде с шестью убийствами. Он жалуется на то, что его заявления и ходатайства на проведение повторной почерковедческой экспертизы в «отношении явок с повинной» всегда отклоняются. Игорь уверен, что образец его почерка был умышленно скрыт от эксперта.
В другом письме, от 26 декабря, он продолжает упрекать следствие в несоблюдении правил.
«Если б следователь предоставил эти образцы «экспериментальные прописного шрифта, то экспертиза подтвердила бы, что действительно эти явки с повинной написаны под воздействием сбивающих факторов и в необычном психофизиологическом моем состоянии», — подчеркивает Гершанков.
Он прямо говорит о том, что его били 5 апреля, из-за чего его «трясло всю ночь». Он обвиняет следователя, который вел дело «черных риелторов» в недобросовестности, а также рассказывает, что пожаловался в Генпрокуратуру на специалиста, который проводил почерковедческую экспертизу.
«Мама, напиши письмо президенту, пожалуйста, и про образцы моего почерка укажи, что следователь умышленно не предоставил их эксперту и что суд отклонил все ходатайства», — просит сын. Людмила Адамовна рассказала, что собирается это сделать в ближайшее время.
Из письма также становится известно, что Гершанков направил просьбу к митрополиту Минскому и Заславскому Павлу, чтобы тот посетил его в СИЗО №1.
Людмила Адамовна сможет увидеть сына 22 января. В этот день она собирается к нему на свидание.
Тем временем, по официальной информации Следственного комитета, факты избиения Гершанкова во время следствия не подтвердились.
