Мама осуждённого подростка Азиза Тогаева утверждает, что её сын подвергается в воспитательной колонии №2 давлению – в том числе по национальному и религиозному признакам. Чтобы он не попал под амнистию, на него навешены уже три взыскания.
12 июля. Бобруйск. Саша Минько
Внимание! При использовании или перепечатке данного материала в других интернет-источниках, упоминание сайта mspring.online с гиперссылкой на оригинальный текст обязательно в первом абзаце!
Азиз Тогаев один из самых молодых узников, отбывающих срок по статье 328 УК Беларуси («Незаконный оборот наркотиков»). На момент задержания парню было всего 15 лет, он учился в девятом классе средней школы. Его кейс может войти в историю Беларуси, как пример беспощадной расправы над неугодным несовершеннолетним.
Семья Тогаевых родом из Узбекистана, но уже долгое время живёт в Минске. Сам Азиз является гражданином Беларуси. Однако внешность парня имеет явные черты выходца из Средней Азии, что, по свидетельству его матери, вызвало предвзятое отношение к нему со стороны руководства бобруйской ВК-2. Кроме того, Азиз был воспитан в достаточно религиозной исламской семье, из-за чего в колонии случился самый первый конфликт.
КАК СТАНОВЯТСЯ ПРЕСТУПНИКОМ
Всё началось чуть более года назад, когда милиция установила, что один из друзей 15-летнего школьника предложил ему делать закладки синтетических наркотиков. Сам Азиз Тогаев свидетельствовал, что на это предложение ответил отказом. Тогда основанием для обвинения стала переписка в мессенджере смартфона парня – она и была обнародована в суде.
При этом выяснилось, что в нарушение законодательства обыск в квартире, где он проживал с родителями, и первый допрос проводились без присутствия его законных представителей и даже без адвоката. В жилье никаких следов наркотиков найдено не было.
Тем не менее, Азиза вместе с другом приговорили к 8 годам лишения свободы, посчитав, что вина доказана по ч.3 статьи 328 (распространение наркотиков группой лиц). В августе прошлого года он был этапирован в Бобруйск в единственную в стране воспитательную колонию для несовершеннолетних №2.
ПРИТЕСНЕНИЕ ПО РЕЛИГИОЗНОМУ ПРИЗНАКУ
По прибытию в колонию проблемы у парня начались прямо в карантине. По словам матери парня Шахло (имеет с сыном разные фамилии, — ред.), его избили оперативные сотрудники. Они повредили парню колено. Мать узнала об этом на свидании, после чего написала жалобу в Департамент исполнения наказаний (ДИН).
Прессинг начался из-за Корана, который был у парня. Будучи мусульманином по вероисповеданию, парень возил с собой эту книгу, переданную ему родителями, «чтобы быть духовно сильным». На тот момент Виталий Котов был старшим уполномоченным оперативной группы колонии для несовершеннолетних. Именно он в присутствии воспитателя потребовал сдать Коран в библиотеку, как «не положенную» книгу. Кроме того, учитывая внешность парня, он же пригрозил, что в случае отказа осуждённый, как «нерусский» и «исламист», может быть отнесён к категории узников, склонных к радикальным действиям.
Чтобы было понятно, с кем имел бравый сотрудник ДИН такой «мужской разговор», с согласия матери парня, мы публикуем его паспортное фото. Напомним, на тот момент юноше было всё ещё 15 лет:
Парень Коран не отдал. И этот инцидент имел неожиданное продолжение — сотрудники ВК-2 наложили первое взыскание на подростка. По их версии, он специально сам повредил себе колено, чтобы не ходить на пробежки и не работать.
Здесь нужно отметить, что обязанности начальника колонии в это время — до сентября прошлого года, исполнял Геннадий Куроленко, который позже уволился.
Новым начальником стал Сергей Маслюков, который опыта работы с детьми не имел. Он 18 лет жизни отдал шкловской ИК-17, а с декабря 2016 года и до перевода в Бобруйск работал начальником шкловской «химии» (ИУОТ №49). Виталий Котов с его приходом был повышен до должности заместителя начальника ВК-2.
БОБРУЙСКАЯ ВК-2 БОИТСЯ ЛЮБОЙ ОГЛАСКИ
В ноябре прошлого года мать Азиза Тогаева впервые обратилась за помощью к правозащитникам. Она пожаловалась на то, что после избиения в колонии её сыну не предоставляли медицинскую помощь. И новый начальник колонии Сергей Маслюков был очень недоволен жалобами семьи Тогаевых. При проверке, организованной ДИН, он лично присутствовал на допросе Азиза и, по рассказу матери, сидя рядом за столом давил ногой на ступню парня, чтобы тот говорил правильные вещи, надиктованные ему заранее.
После отъезда проверяющих ДИН Виталий Котов уединился с парнем в отдельной комнате, и по версии родителей, стал применять к нему силу. Кстати, жена Виталия Котова – дочь бывшего начальника отдела исправительного процесса колонии – работает здесь же психологом. Он мог бы отправить парня к ней на беседу, но решил по-другому.
Итогом разбирательства стал ответ ДИН, в котором родителям сообщено, что пыток в ВК-2 не было. Однако Азиза Тогаева всё же отправили в бобруйскую больницу на обследование.
Сергей Маслюков с наградой – медаль “За безупречную службу” III степени (Фото: mvd-din.by)
С этого момента каждое посещение колонии матерью парня сопровождается настоятельным требованием к ней изъять из сети интернет сообщения о порядках, царящих в бобруйской ВК-2, иначе, как обещают сотрудники, «будет только хуже».
Азиз Тогаев прибыл в бобруйскую ВК-2 в августе прошлого года, 11 октября ему исполнилось 16 лет, и уже через пару месяцев он получил второе взыскание. Зимой он был замечен в зимней обуви, которую ему оставил освобождавшийся осуждённый. Сотрудники колонии обвинили Тогаева в том, что, вопреки режимным правилам, он выменял обувь за сигареты. За второе взыскание парня лишили краткосрочных свиданий и таким образом администрация учреждения, в названии которого есть слово «воспитательная», избавила себя от внимания матери.
О «воспитательном процессе», как его понимает руководство ВК-2, может свидетельствовать следующий факт. Возле входа в столовую колонии была вывешена нарисованная карикатура, на которой узнавался Азиз Тогаев, якобы выменивающий обувь на сигареты. Этот рисунок провисел три месяца, и все осуждённые задавали ему вопросы, касающиеся нарушения режима. Напомним, эти претензии предъявлялись самому юному узнику со стороны парней, некоторые из которых уже достигли 21-летнего возраста. Зачем для подростка устроили моральный террор – остаётся только догадываться.
Шахло смогла увидеть своего сына только 10 мая во время длительного свидания. По её словам, на тот момент ничто не предвещало беды, а родители, объединившиеся в «Движение матерей 328», с надеждой ждали новостей о возможной амнистии. Также не было проблем и 24 июня во время краткосрочного свидания.
Однако когда слухи о грядущей амнистии стали получать реальные очертания, Азиз Тогаев получил вдруг третье взыскание. И выяснилось, что он по непонятной причине отнесён к категории осуждённых с суицидальными наклонностями – возможно, это следствие «воспитательного процесса». Третье взыскание было вынесено за разорванные штаны.
По версии контролёров колонии, Азиз Тогаев преднамеренно разорвал штанину из-за того, что ему стало жарко. Сам Азиз в телефонном разговоре рассказал матери, что осуждённые «суицидники» должны прибегать на построение каждый час. Парень работал на промзоне и боясь опоздать на построение побежал и зацепился штанами за что-то острое.
Теперь Азиз Тогаев попал в разряд злостных нарушителей. Его матери стало известно 3 июля, что длительное свидание в конце месяца из-за этого не состоится. Парень его лишён. Также три взыскания в течение года лишают его права на амнистию. А администрация ВК-2 тем временем списала около 26 рублей со счёта парня, чтобы компенсировать порчу государственного имущества в виде порванных зэковских штанов.
ВМЕСТО ПОСКРИПТУМА
Общественное внимание к происходящему в единственной белорусской колонии для малолетних вызывает панику у её администрации. Всего три месяца назад (21 марта) стартовала кампания срочного действия Amnesty International с требованием соблюдать права несовершеннолетних в бобруйской Воспитательной колонии №2. А уже в конце июня стало известно, что Эмиль Островко, чей кейс стал показательным для международного сообщества, был срочно переведён без его согласия во взрослую ИК-2 Бобруйска.
Переводу парня предшествовал визит представителя UNICEF в Беларуси, во время которого госСМИ была растиражирована информация о том, что офис детского фонда ООН хочет профинансировать какие-то странные проекты в бобруйской детской колонии.
На самом деле, речь шла о восстановительном правосудии для несовершеннолетних. Похоже, ДИН не улавливает специфики работы с подростками, а его сотрудники понимают свою функцию лишь как карательную.
