А температура в камерах — секрет.
25 июня. Могилев. Саша Минько
Правозащитник «Могилевской весны» и журналист Александр Бураков, отбыв 10 суток ареста в Изоляторе временного содержания по политически мотивированному делу, подал ряд жалоб. И если обращения в прокуратуру стали сродни переводу макулатуры, то Комитет госконтроля заставил УВД Могилёвского облисполкома отвечать по сути.
МИЛИЦЕЙСКИЙ РЕМОНТ – ОКНА НА САМОРЕЗАХ
Замначальника УВД Владимир Рыжанков признал, что окна в могилёвском ИВС, по его выражению, «находятся в частично работоспособном состоянии и требуют текущего ремонта по замене отдельных оконных блоков». На самом деле, как указывал в жалобе Александр Бураков, створки пластиковых окон там по-варварски прикручены к раме шурупами-саморезами.
Внешне они выглядят красиво, но во них полностью отсутствуют оконные ручки, запорные механизмы и эксцентрики, которые служат для прижатия створки к оконной раме. При этом отверстия под фурнитуру имеются – это сквозные дыры, через которые круглый год дует воздух.
— Мне приходилось круглосуточно сидеть в камере в зимней куртке, а чтобы уснуть я накрывался матрацем. Все узники жаловались на страшный холод. Условия содержания в могилёвском ИВС можно приравнять к сознательной пытке, — рассказывает Бураков.
Игнорировать грубые нарушения при явно неудавшейся модернизации здания милицейские чиновники не смогли. Текущий ремонт, как пишет полковник милиции Рыжанков, запланирован на 2021 год при наличии финансирования.
То есть, через четыре года после окончания капитального ремонта, который длился аж восемь лет ИВС снова нужен ремонт. И снова руководство могилёвской милиции будет искать деньги на его проведение в бюджете.
Суть в том, что годом ранее, в январе 2019 года, тот же заместитель начальника УВД Могилёвского облисполкома Владимир Рыжанков в ответ на заявление о приведении условий содержания в могилёвском ИВС в соответствие с международными нормами уже сообщал, что в 2008 году была разработана проектно-сметная документация по проведению капитального ремонта с модернизацией ИВС. А закончился капитальный ремонт в 2016 году.
Для справки. Нормативный срок службы окна составляет: пластикового профиля ПВХ – до 40 лет; фурнитурных систем – 20 лет или 20 тысяч циклов открывания; стеклопакетов – до 20 лет; регламентированный срок службы уплотнителей (из обычной резины или EPDM) – 10 лет.
ТЕМПЕРАТУРА – ЭТО СЕКРЕТ
Что же касается температурного режима в камерах, то Владимир Рыжанков и здесь удивил. В отопительный период, пишет он, температура поддерживается в соответствии с техническим кодексом установившейся практики, утверждённым приказом МВД Республики Беларусь, «имеющим ограниченный доступ».
«Ограниченный доступ» означает, что нормированная температура в камерах ИВС – это секрет.
Отдельным пунктом в ответе замначальника УВД проходит пояснение по электророзеткам, которых в камерах нет, но они должны быть по закону, на что и указал Бураков в своей жалобе. Суть ответа Владимира Рыжанкова сводится к тому, что на момент разработки Проектным институтом «Могилёвгипрозем» проектно-сметной документации (2008 год, — прим. ред.) установка электрических розеток не предусматривалась. А вынесение предписаний об устранении нарушений, связанных с ремонтными работами, не входит в задачи органов внутренних дел.
ТЕЛЕВИЗОР СМОТРЕТЬ МОЖНО. ТОЛЬКО НЕ ВКЛЮЧАЙТЕ
На самом деле, поясняет Александр Бураков, право на пользование розетками появилось в Правилах внутреннего распорядка несколько позже – только в 2015 году. Но, напомним, ремонт в ИВС закончился в 2016-ом, то есть, через год после введения новых норм. К сожалению, УВД не поспешило привести условия содержания арестованных в соответствие с цивилизованными правилами.
Таким образом, законом предусмотрено, что арестованный гражданин имеет право, например, с помощью кипятильника приготовить чай. Ему даже позволено иметь телевизор, если его передадут родственники. В идеале камера даже может быть оборудована холодильником – закон и это разрешает. Но вот только в могилёвском ИВС некуда их подключить, нет розеток.
Ситуация похожа на грустный анекдот, который рассказывают сами экс-милиционеры:
— Товарищ прапорщик, можно ли посмотреть телевизор?
— Конечно можно. Но только не включайте!
Правозащитники готовят новые жалобы.
